...Мама поехала на дачу, где зимой разграбили дом.
Взяли много вещей, не нашли на самом деле ценные вещи, забрали какие-то ящики для дров, молотки, самовар, ружье, с которым я в детстве училась стрелять по банкам.
Я разревелась, тогда, зимой, читая в метро сообщение от Юли, что дом стоит с распахнутыми дверями.
Дом это папа. Папы нет уже четыре года, и я ни разу не приехала туда с того момента. Потому что дом без папы это страшно, я же глаза закрывая могу вспомнить каждую деталь этого дома, каждый рисунок на ковре, каждую полочку и каждый гвоздь.
Мама говорит нужно продавать, что дом рассыпается, участок зарос.
И папа всегда говорил, что захочу я с детьми приезжать туда - хорошо, не захочу - мое дело, так что вряд ли бы он обиделся.
Просто непонятно как отрывать от себя все первых 15 лет моего детства. Запах шиповника, смородину, озеро, ручей, походы за грибами, миллионы воображаемых историй, баню, друзей, яблони, земляника, хлеб из автолавки, и миллион таких воспоминаний.
Наверное это правильно.
Хоть и не заменит все это дачи моих друзей, с какими бы саунами, бассейнами и кондиционерами они бы не были.
И я должна просто запомнить его таким, каким дом был в предпоследнее папино лето.